Принцип реальности в психотерапии. Часть 2

В психотерапевтическом пространстве, созданном специальным образом, можно обнаружить бессознательные механизмы реакций и поведения клиента, воспроизводящие ранний детский опыт. Эти реактивные и поведенческие механизмы клиент повторяет снова и снова, продолжая реагировать на реальность так же как в детстве. Таким образом, бессознательные механизмы психики могут перейти в осознаваемые, стать видимыми и закрыть «пробелы» прошлого, преобразовав опыт клиента. Этот процесс сопровождается гаммой эмоций и переживаний, делая создаваемую картинку более объемной и многогранной.

 

С помощью специфических знаний, навыков и клиентского опыта психотерапевт подбирает слова для того, что ранее не могло быть определено и выражено словами, а значит, и интегрировано в личность клиента. Таким образом психотерапевт «проливает свет» на то, что фоном присутствовало в жизни клиента в виде проблем в отношениях, болезней и нежелательных ситуаций. Часто — это те поступки клиента, которые он делает автоматически, не задумываясь о них, но имеющие повторяющийся характер.  

 

О чем можно говорить с психотерапевтом?

 

Попадая в психотерапевтическую среду клиент осваивается в ней и начинает проявлять еще бессознательные механизмы раннего детского опыта. С помощью слов, невербальных проявлений и механизмов отыгрывания с терапевтом сценариев раннего детского опыта. Обнаруженные механизмы реагирования могут быть определены и названы. Таким образом они становятся частью опыта клиента, заполняя пробелы собственного Я клиента и делая его более целостным и непрерывным.

 

Такие отношения могут производить реальный лечебный эффект при условии, что клиент способен выдержать свою уязвимость в присутствии другого человека и воспринимать отклик психотерапевта не как нападение, а как помощь. Это сложно, потому как клиент склонен видеть в терапевте кого-то из значимых в детстве взрослых, но в кабинете об этом можно и даже нужно говорить с терапевтом. Именно таким образом бессознательные механизмы психики становятся видимыми.  

 

Переживая чувства детства во взрослом возрасте клиент имеет возможность обдумывать свои переживания и присваивать вытесненный опыт, отличать старое (не работающее) от нового. Таким образом клиент приобретает возможность выбирать, а не просто бессознательно реагировать, идти по накатанной дороге.

 

Бывает и такое, что к психотерапевту обращаются клиенты, которые имели настолько травматичный прошлый опыт, что сама терапия воспринимается ими как приносящая боль и страдания. Конечно, психотерапия сама по себе является болезненным опытом, поскольку «оголяет» травмирующее событие, как бы, дает ему проявится. Но важно понимать, что испытываемая клиентом боль не является попыткой удовлетворить садистические потребности терапевта, а является необходимостью для получения результата и улучшения качества жизни клиента.

 

Терапевт не призван удовлетворять потребности клиента. Даже при большом желании «долюбить» клиента, компенсировав его ранние детские дефициты, это едва ли возможно. От того клиент может воспринимать психотерапевта как жестокого, не дающего облегчения, а лишь наблюдающего за страданиями человека. Задача психотерапевта — обнаружить, что вызывает страдание клиента, какие его (клиента) потребности не удовлетворяются и помочь в поиске способов самостоятельного удовлетворения своих потребностей.

 

В периоды обострений, когда клиент не может символизировать свои переживания, он практически неспособен отличать прошлый травматичный опыт от реальности здесь и сейчас. Когда к таким клиентам возвращается чувствительность, чувства «затапливают» его и включают старые формы реагирования на травму, а собственные эмоции становятся пугающими.

 

В такие периоды клиент начинает реагировать вместо обдумывания и символизации, переживая угрозу своему существованию не там и тогда, а здесь и сейчас. Диалог становится невозможен.

 

Хорошая новость в том, что практически любой человек имеет возможность улучшить свою жизнь с помощью психотерапии. Когда личность клиента становится более целостной, за счет заполнения «пробелов» прошлого, меняется самоощущение клиента. И как следствие, клиент начинает строить более здоровые отношения с другими людьми, принимает решения, которые делают его жизнь более наполненной и управляемой. Это не обещание счастья, но скорее речь идет о большем благополучии, чем то состояние с которым клиент пришел на психотерапию.

 

Понятно, что среди клиентов любого психотерапевта есть те, кто смог пройти сложные и болезненные периоды и дойти до стадии присвоения собственного опыта и обнаружения результатов. Но также есть и те, кому не хватило терпения и выдержки переносить себя и свои чувства в присутствии другого (терапевта). Остается надеется, что те, кто был не готов, смогут найти для этого другое место и время.

 

Разговор вместо действий.

 

В процессе терапии клиенту придется заново повзрослеть, но в качественно других (психотерапевтических) отношениях. А потому клиент вынужден будет столкнутся с фрустрацией в процессе работы. Психотерапия предполагает, что все, что происходит в кабинете имеет отношение к клиенту. И именно здесь есть возможность обсудить возникшие у клиента желания, переживания или события, случившееся в его жизни.

 

Если что-то происходит в процессе психотерапии: во время самих встреч или между ними, должно обговариваться на встречах. Только так будет возможность исследовать проблему в той или иной сфере жизни клиента. Если же какие-то жизненные события клиента будут оставаться без внимания терапевта, изменений в этой сфере жизни ожидать не придется.

 

Именно с помощью проживания чувств, связанных с прошлых опытом клиента, появится возможность символизировать, прожить и найти место этим переживаниям в личности клиента. Таким образом произойдет присвоение этого опыта.

 

Что разрушает процесс психотерапии?

 

Задача психотерапевта — организовать процесс психотерапии таким образом, чтобы созданные им условия способствовали установлению лечебных отношений. Если терапевт не получил свой собственный клиентский опыт, игнорирует или не умеет примять психотерапевтическую технику или недостаточно ощущает границы своей психики, терапевт способствует разрушению психотерапевтических отношений с клиентом.

 

Со стороны клиента разрушение происходит несколько иным образом. Чаще всего это невозможность обсуждать с терапевтом события своей жизни, вызванные «затапливающей» эмоциональностью клиента. Клиенты имеющие сильную степень нарушености в психическом функционировании из-за невозможности проживать сверхинтенсивные чувства могут испытывать скуку, сомневаться в необходимости продолжать работу, переносить или отменять встречи или говорить о внезапно возникших «непреодолимых» препятствиях.  

 

В кабинете по отношению к психотерапевту могут звучать разные фразы от «я вас ненавижу» до «мне хочется чтобы вы взяли меня на руки» и пока это обсуждается, процесс терапии продолжается. Но как только клиент переходит от слов к действию, либо в виде попыток что-то предпринять либо в виде сопротивления, терапия приостанавливается пока интенсивность чувств не снизится, либо терапия прерывается.

 

Из всего этого можно сделать вывод: терапия может продолжатся, пока клиент проговаривает терапевту свои переживания, в то время как активные действия разрушают процесс терапии.

 

К сожалению не все выдерживают тяжелые чувства, возникающие в процессе терапии и тем более не все готовы находится в них на протяжении длительного времени. Легче убежать, отказаться, спрятаться, вернутся к привычному механизму действий. Если человек способен прилагать большие усилия и продолжать психотерапию, в результате он получает «вознаграждение» в виде более качественного самоощущения и улучшения качества жизни. Поиски волшебной таблетки не приведут к желаемому результату. Результат — следствие труда.