Различия между людьми и животными в психике и деятельности
Нам необходимо выделить то общее, что характеризует эти разные формы и делает деятельность животных и их психику качественно отличными от человеческой деятельности и от человеческого сознания.
Предыстория человеческого сознания составляет длительный и сложный процесс развития психики животных.
Если окинуть одним взглядом путь, который проходит это развитие, то четко выступают его основные стадии и основные управляющие им закономерности. Развитие психики животных происходит в процессе их <биологической эволюции, и подчинено общим законам этого процесса. Каждая новая степень психологического развития имеет в своей основе переход к новым внешним условиям существования животных и новый шаг в усложнении их физической организации. Так, приспособление к более сложной, внешне оформленной среде приводит к дифференциации у животных простейшей нервной системы и специальных органов – органов чувствительности. На этой основе и возникает элементарная сенсорная психика – способность отражения отдельных свойств среды. Далее, с переходом животных к наземному образу жизни и вызванным этим развитием коры головного мозга, возникает психическое отражение у животных цельных вещей, возникает перцептивная психика.
А дальше еще более усложнены условия существования, что приводит к развитию еще более совершенных органов восприятия и действия. Таким образом, мы видим, что развитие психики определяется необходимостью приспособления животных к среде обитания и что психическое отражение является функцией соответствующих органов, формирующихся во время этого приспособления. Следует при этом подчеркнуть, что психическое отражение отнюдь не является лишь «чисто субъективным», побочным явлением, не имеющим реального значения в жизни животных, в их борьбе за существование. Наоборот… психика возникает и развивается у животных именно потому, что без нее они не могли бы ориентироваться в среде. Следовательно, развитие жизни приводит к такому изменению физической организации животных, у них возникают следующие органы: органы чувств , органы действия и нервной системы, функцией которых является отражение окружающей их действительности. От чего зависит характер этой функции? Чем она определяется? Почему в одних условиях эта функция выражается, например, в отражении отдельных свойств, а в других – в отражении целостных вещей? Мы нашли, что это зависит от объективного строения деятельности животных, практически связывающего животное с окружающим миром. Соответствуя изменению условий существования, деятельность животных изменяет свое строение, свою, так сказать, анатомию. Это создает необходимость такого изменения органов и их функций, что приводит к возникновению высшей формы психического отражения. Кратко мы могли бы выразить это так: какое объективное строение деятельности животного, такая форма отражения им действительности. Эволюция органов и соответствующих им функций мозга, внутри каждой из стадий развития и психики животных, постепенно готовит возможность начала новому, высшему строению своей деятельности в целом; возникающие при этом переходе изменения общего строения деятельности животных создают необходимость дальнейшей эволюции отдельных органов и функций. Это изменение как бы самого направления развития отдельных функций при переходе к новому строению деятельности и новой форме отражения действительности оказывается очень ясно. Так, например, на стадии элементарной сенсорной психики функция памяти формируется, с одной стороны, у направлении закрепления связей отдельных свойств, влияющих, а с другой - как функция закрепления простейших двигательных связей. Эта же функция мозга на стадии перцептивной психики развивается в форме памяти на вещи, а с с другой стороны, в форме развития способности к образованию двигательных навыков. Наконец, на стадии интеллекта ее эволюция идет еще в одном, новом направлении - в направлении развития памяти на сложные соотношения, в ситуации. Подобные качественные изменения наблюдаются и в развитии других отдельных функций.
Рассматривая развитие психики животных, следует отметить, что прежде всего те различия, которые существуют между ее формами. Теперь нам необходимо выделить то общее, что характеризует эти разные формы и делает деятельность животных и их психику качественно отличными от человеческой деятельности и от человеческого сознания.
Первое отличие какой-либо деятельности животных от деятельности человека состоит в том, что она является инегнитивно-биологической деятельностью. Иначе говоря, деятельность животного может осуществляться только по предмету жизненной, биологической потребности или по отношению к влияющим свойствам, вещам и их соотношениям (ситуациям), которые животные приобретают смысл того, с чем связано удовлетворение определенной биологической потребности. Поэтому любое изменение деятельности животного выражает собой, изменение фактического воздействия, побуждающего данную деятельность, а не самого жизненного отношения, которое им осуществляется. Так, например, в обычных опытах с образованием условного рефлекса у животного, конечно, нет никакого нового отношения; у него не появляется никакой новой потребности, и если оно отвечает теперь на условный сигнал, то только потому, что теперь этот сигнал действует на него так же, как безусловный раздражитель. Если вообще проанализировать любое из многообразия деятельности животного, то всегда можно установить определенное биологическое отношение, которое оно осуществляет, следовательно, найти биологическую потребность, лежащую в его основе.
Итак, деятельность животных всегда остается в пределах их инстинктивных, биологических отношений к природе. Это общий закон деятельности животных.
В связи с этим и возможности психического отображения животными окружающей действительности также принципиально ограничены. В силу того, что животное вступает во взаимодействие с различными влияющими на него предметами среды, перенося на них свои биологические отношения, они отражаются им лишь теми своими сторонами и свойствами, которые связаны с осуществлением этих отношений.
< Так, если в сознании человека, например, фигура треугольника выступает безотносительно к наличному отношению к ней, и характеризуется прежде всего объективно - количеством углов и т.д., то для животного, способного различать формы, эта фигура выделяется только в меру биологического смысла, который она имеет. При этом форма, выделившаяся для животного среди других, будет отражаться им неотделимо от соответствующего биологического его отношения. Поэтому если у животного не существует инстинктивного отношения к этой вещи или к данному влиянию и данная вещь не стоит в связи с осуществлением этого отношения, то в этом случае и сама вещь как бы не существует для животного. Оно проявляет в своей деятельности безразличие к данным воздействиям, которые хотя и могут быть предметом его восприятия, однако никогда в этих условиях не становятся им. Именно этим объясняется ограниченность воспринимаемого животными мира узкими рамками их инстинктивных отношений, а противоположность человеку животных нет устойчивого объективно-предметного отражения действительности.Объясним это примером. Так, если у рака-отшельника отобрать актинию, которую он обычно носит на своей раковине, то при встрече с актинией он ставит ее на раковину. Если же он потерял свою раковину, то он воспринимает актинию как возможную защиту брюшной части своего тела, лишенной, как известно, панциря, и пытается влезть в нее. В конце концов, если рак голоден, то актинья еще раз меняет для него свое биологическое содержание, и он просто съедает ее.
С другой стороны, если для животного любое какой предмет окружающей действительности всегда выступает неотделимо от его инстинктивной потребности, то понятно, что и само отношение к нему животного никогда не существует для него как такового, само собой, отдельно от предмета. Это также противоположность тому, что характеризует сознание человека. Когда человек входит в то или иное отношение кстати, он отличает, с одной стороны, объективный предмет своего отношения, а с другой - самое свое отношение к нему. Такого же деления и нет у животных. «...Животное, - не «относится» ни к чему и вообще не «относится»1.
Наконец, мы должны отметить и еще одну существенную черту психики животных, которая качественно отличает ее от человеческой сознания. Эта черта состоит в том, что отношение животных к себе подобным принципиально такие же, как и их отношения к другим внешним объектам, т.е. тоже принадлежат исключительно к кругу их инстинктивных биологических отношений. Это стоит в связи с тем, что у животных нет общества. Мы можем наблюдать деятельность нескольких, иногда многих животных вместе, но мы никогда не наблюдаем в них деятельности общей, совместной в том смысле этого слова, в котором мы употребляем его, говоря о деятельности людей. К примеру, если сразу перед несколькими обезьянами поставить задачу, требующую положить ящик на ящик, чтобы влезть на них и этим способом достать высоко подвешенный банан, то, как показывает наблюдение, каждое из животных действует, несмотря на другие. Поэтому при таком «общем» действии нередко возникает борьба за ящики, столкновения и потасовки между животными, так что в результате «постройка» так и остается не возведенной, несмотря на то, что каждая обезьяна отдельно умеет, хоть и не очень ловко, накапливать одну ящик на другой и подниматься по ним вверх.
Вопреки этим фактам некоторые авторы считают, что у ряда животных якобы существует разделение труда. При этом указывают обычно на общеизвестные примеры жизни пчел, муравьев и других «общественных» животных. На самом деле, однако, во всех этих случаях никакого настоящего разделения труда, конечно, не существует, как не существует и самого труда – процесса по самому своему общественному. Хотя некоторые животные отдельные особи и выполняют в сообществе разные функции, но в основе этого различия функций лежат непосредственно биологические факторы. Последнее приходится и строго определенным, фиксированным характером самих функций, (например, «рабочие» пчелы строят соты и прочее, матка откладывает в них яички) и так же фиксированным характером их изменения (например, последовательное изменение функций «рабочих» пчел). Более сложный характер имеет разделение функций в сообществах высших животных, например, в стаде обезьян, но и в этом случае оно определяется непосредственно биологическими причинами, а не теми объективными условиями, которые в развитии самой деятельности данного животного сообщества. Особенности взаимоотношений животных друг с другом определяют и особенности их «языка». Как известно, общение животных выражается нередко в том, что одно животное влияет на других посредством звуков голоса. Это и дало основание говорить о языке животных. Указывают, например, сигналы, подаваемые сторожевыми птицами другим птицам стаи. Имеем ли мы, однако, в этом случае процесс, похожий на речевое общение человека? Некоторое внешнее сходство между ними, безусловно, существует. Внутренне эти процессы коренным образом различны. Человек выражает в своей речи некоторое объективное содержание и отвечает на обращенную к нему речь не просто как на звук, устойчиво связанный с определенным явлением, но именно отраженную в речи реальность. Совсем другое мы имеем при голосовом общении животных.